В плену гамулов - Анна Рыжак

ушёл из дома и нашёл работу, ему удалось навести внешний лоск и блеск, но он чувствовал, как сквозь напускной красивый внешний вид проступает детская заброшенность, неухоженность, отсутствие родительской любви. Они остались там, где-то внутри, и ему казалось, сочились сквозь кожу.

Павел посмотрел на пыльные, чёрные пальцы и подумал, что он весь будто истекает грязью.

К нему подошел профессор.

— Можно присоединиться?

Он в ответ указал рукой на камень рядом. Игорь Казимирович с самого утра заметил его плохое настроение. Они молчали, наблюдая, как туман окутывает небольшие холмы недалеко от подножия вулкана. На каменистой почве под ногами пестрели цветные мшистые вкрапления.

— Что бы тебя не расстраивало, знай, что это пройдёт. Все проходит. И хорошее, и плохое, — профессор отпил кисель из кружки.

— Моя боль точно не пройдёт, будет жить со мной вечно. Она с самого детства проросла внутрь меня и стала моей частью.

— Зачем так категорично? Ты должен себе ответить только на один вопрос: хочешь ли ты что-то поменять или нет? Если есть стремление к изменениям, всегда найдутся силы на это. Надо лишь сделать первый шаг, он самый трудный; пойми, терзания только тормозят твое развитие, понижают уровень жизни, ухудшают самочувствие. Пока живешь, пока есть время, нужно цепляться за доброе и светлое; стараться не унывать и не отчаиваться, а искать выход из трудной ситуации, выбираться из топкого болота темных мыслей. Кроме тебя самого твою проблему никто не решит. Если же зацикливаться на негативе, ты в нем и останешься. Жизнь так коротка, она подобна искорке, что быстро вспыхивает в темноте и тут же гаснет, — профессор рассматривал пыльную ладонь. — В конце концов, всегда найдется человек, которому хуже, чем тебе.

Игорь Казимирович выпил ягодный напиток до дна, встал с камня и вернулся к группе. Пашка остался сидеть один. Закревский натолкнул его на мысль, что пора перестать думать о прошлом. Он уже вырос и не живет в семье алкоголика. Если отец решил спиться, что ж! Это его выбор. Кто может ему в этом помешать?

«Хм! Неплохо было бы бросить работу в офисе и уехать на Бали, учить туристов сёрфингу и кайтингу. И сестру Машу непременно взять с собой», — подумал он и представил высокие синие волны, пальмы, местных жителей с корзинами цветов и фруктов, благовония и полное умиротворение. Вот он бежит к воде, ловит доской волну и скользит вперед на ее гребне, а на берегу ждут ученики, восхищаясь его талантом. Так воодушевился, что передумал пакостить Егору. «Пусть обнимаются. У меня обязательно все получится, надо только подкопить денег», — поставил себе цель Пашка.

Артём тоже устроился один. Он перечитывал последнюю переписку с Мирославой. «Нужен атмосферный снимок! И когда наша группа вернется в посёлок, обязательно отправить ей серию фотографий», — он мысленно поставил себе задачу. Сделал селфи с запылённым лицом на фоне вершины Ключевской сопки, сфотографировал грязную руку, держащую алюминиевую кружку, наполненную ярко-красной жижей. «Напишу ей, что она пригласила в кафе шахтёра, а не нейрохирурга», — он улыбнулся. Она стала ему ближе за время виртуального общения, молодому врачу хотелось делиться с ней мыслями и переживаниями.

Егор расстелил для Катерины коврик и принёс две наполненные кружки, а сам сел рядом на камни.

— Держи крепко! Горячо! — он передал ей кисель.

— Спасибо!

Егор поставил кружку рядом с собой и растянулся на лавовом склоне. Он подставил лицо солнцу. Катерина смеялась и то толкала его шутя в бок, то щекотала нос и подбородок кончиком пальца. Им нравилось проводить время вместе, в сердцах крепло настоящее чистое чувство. Она наклонилась над его лицом и чуть встревоженно сказала:

— Слушай, у меня такое ощущение, будто за нами кто-то наблюдает. Чем выше мы поднимаемся, тем сильнее я это чувствую.

Настя, стоявшая рядом, услышала ее слова и сказала:

— У меня, кстати, то же самое.

— Дед Демид рассказал о всяких глупостях, вот вы и впечатлились, — Сашка просматривал снимки на фотоаппарате.

— Нет, дело не в этом. Я на самом деле чувствую чье-то присутствие, — Настя обернулась, осматривая лавовые холмы вокруг.

Она постоянно, как маячок, ловила информацию из пространства, иногда даже не знала и не могла объяснить, откуда к ней пришли знания. Сегодня было особенно не по себе. С самого утра она не могла понять, почему ей тревожно. Наверное, приболела, простудилась или, и правда, прониклась пугающей историей пожилого странника. Отмахнулась от этого наваждения и решила подумать о чем-то другом. Вопреки сигналу, что трезвонил внутри нее, она не стала слушать этот маячок, а уговорила себя, что Сашка прав, и ей кажется. Стало легче. Он тепло улыбнулся и подошел к ней, показал снимок на экране.

— Хороший кадр поймала, посмотри, как свет падает.

Остальные собрались возле гидов и обсуждали дальнейшие действия.

— Пройдём до вечера, сколько сможем. Думаю, поднимемся до 1800 или 2000 метров над уровнем моря. Когда солнце будет садиться, остановимся на ночевку, — Андрей закрывал рюкзак.

— Надо было заказать вертолёт и лететь сразу к середине маршрута, — пошутил Роман.

— Нет, это вредно для организма. Всем нам надо постепенно акклиматизироваться, чтобы на вершине не схватить горную болезнь. Кстати, если будет плохое самочувствие, обязательно сообщите мне.

Группа двинулась дальше вверх по склону. Укрытая белыми облаками вершина звала к себе. Временами прилетал ветер, кружил рядом с ними, трепал их одежду и снова улетал в долину, донимать цветы и травы. Шаг за шагом они поднимались вверх, иногда ненадолго останавливаясь, чтобы перевести дух.

— При извержении лава не всегда течёт огненной рекой, — рассказывал Андрей профессору, — часто это медленно ползущая масса из застывших глыб и раскалённой горной породы в вязком состоянии. Интересно то, что, если ткнуть в нее штырем, он провалится внутрь, а если ударить по ней молотком, то он будет звенеть, будто стучишь по металлу. Однажды я наблюдал извержение. Впечатляет!

Туристы молча перебирали палками, тяжело дыша, пробираясь через камни и выбоины.

Артем думал, что гордый нрав вулкана под стать его величию и красоте, трек от базового лагеря до подножия был одним из самых живописных туристических маршрутов, которые ему приходилось когда-либо видеть. Здесь же, на горе, он удивился, что тишину и покой нарушали только пустой треск падающих камней да вой ветра. Ему хотелось подняться на вершину во что бы то ни стало, чтобы зарядиться энергией победителя.

Начинало смеркаться. Андрей с Иваном приняли решение остановиться на ночлег. Подниматься дальше без солнечного света было опасно.

Они расчистили площадку от камней и развели костёр. Его блики падали на разложенные палатки и на сваленные рюкзаки. Крошечные золотые мошки выпархивали из огня, погружая туристов в сказочно-уютную атмосферу.

— Сейчас быстро вскипятим